Совершенствование УПП по вопросу передачи осужденного за особо тяжкие преступления

Всеобщая декларация прав человека определяет: «Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения» (абз. 1 ст. 2), — а также корреспондирует государствам обязанность обеспечивать эти права. Базовые международные стандарты по правам человека получают развитие и конкретизацию в последующих международных документах. Целесообразность следования изложенным в них положениям обосновывается следующими аксиоматическими аргументами.

1. В актах международного права собран положительный опыт работы ряда государств. Игнорировать такой опыт было бы неправильно.
2. Акты международного характера позволяют более полно и правильно понять признанные стандарты поведения ряда государств.
3. Международные стандарты вырабатываются в течение довольно длительного исторического этапа развития взаимоотношений государств.

В результате сложного процесса взаимодействия складываются согласованные позиции государств в отношении решения ряда проблемных вопросов, разрабатывается набор минимально необходимых и признаваемых правил поведения. Совместное согласованное следование этим правилам позволяет достичь консолидированного рационального решения наиболее глобальных вопросов: соблюдения баланса интересов между различными государствами, между государством и отдельной личностью.

Международные стандарты воспринимаются как правовые надгосударственные установления. Они служат ориентирами при определении направлений правового регулирования национальных отраслей права и часто содержат такие средства решения вопросов, которые без их наличия в международных рекомендациях отечественный законодатель самостоятельно усмотреть бы не смог.

Сказанное в полной мере относится к такому правовому институту, как выдача осужденных к лишению свободы российским судом для отбывания наказания в государствах, гражданами которых они являются. Данное правовое «ответвление» в уголовном судопроизводстве так же, как и ряд других, базируется на международных актах. Границы вопроса и его основное содержание определяет Конвенция о передаче осужденных лиц (Страсбург, 21 марта 1983 г.). Ее положения расширены Европейской конвенцией о международной действительности судебных решений по уголовным делам (Гаага, 28 мая 1970 г.) и последующими международными соглашениями: Дополнительным протоколом к Конвенции о передаче осужденных лиц (Страсбург, 18 декабря 1997 г.); Конвенцией о передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания (Москва, 6 марта 1998 г.).

В то же время следует отметить наличие ряда пробелов и неточностей по обозначенному направлению, содержащихся и в международном праве, и в отечественном законодательстве. Обоснуем высказанное утверждение.

Наиболее общественно опасными признаны преступления, посягающие на мир и безопасность человечества: экстремизм, терроризм, геноцид; планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны; наемничество, наркотрафик, торговля людьми, пиратство, использование рабского труда и др. На современном этапе противодействию международной преступности, в том числе уголовно-процессуальными средствами, уделяется самое серьезное внимание. В настоящее время наибольшую опасность для мирового сообщества представляют все расширяющиеся проявления экстремизма. На примере этого противоправного явления проследим функционирование механизмов противодействия преступности, сформированных в международных и отечественных нормативных положениях.

Об опасности экстремистской деятельности говорится во многочисленных международных правовых актах. Так, Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) содержит положения, призывающие государства противодействовать проявлениям ненависти и вражды в обществе. В ч. 2 ст. 9 данной Конвенции указано: свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц. В ст. 10 Конвенции утверждено право свободно выражать свое мнение, а государству предписано законодательно определять условия и ограничения реализации названного права. Констатируется, что в демократическом обществе такой подход необходим как обеспечивающий национальную безопасность, территориальную целостность, общественный порядок посредством предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. Названная правовая установка и аналогичная ей, содержащаяся в Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации, развивается в Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 25 ноября 1981 г. № 36/55 «Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений»: «Дискриминация людей на основе религии или убеждений является оскорблением достоинства человеческой личности и отрицанием принципов Устава Организации Объединенных Наций и осуждается как нарушение прав человека и основных свобод, провозглашенных во Всеобщей декларации прав человека и подробно изложенных в Международных пактах о правах человека, и как препятствие для дружественных и мирных отношений между государствами» (ч. 3 ст. 3). В ч. 1 ст. 4 Резолюции содержится требование: «Все государства должны принимать эффективные меры для предупреждения и ликвидации дискриминации на основе религии или убеждений в признании, осуществлении и реализации прав человека и основных свобод во всех областях гражданской, экономической, политической, социальной и культурной жизни» (ч. 1 ст. 4).

Международно-правовое определение экстремизма дается в п. 3 ч. 1 ст. 1 Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом, где указано следующее: «Экстремизм — какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон».

В российском федеральном законодательстве под терроризмом понимают идеологию насилия и практику воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий, представляющих реальную угрозу правам и свободам человека и гражданина, основам конституционного строя, обеспечению целостности и безопасности Российской Федерации.

В России определены правовая и организационная основы противодействия экстремистской деятельности. Предпринимаются меры по разработке системы эффективных уголовно-процессуальных средств, способствующих если неискоренению, то сдерживанию различных форм негативного воздействия на общество. Современные обстоятельства позволяют заключить, что Россия комплексно подходит к борьбе с экстремизмом, национализмом, фашизмом.

Недостатки противодействия экстремизму в сфере уголовного судопроизводства можно сгруппировать следующим образом:

1. Высокий уровень латентности преступлений экстремистской направленности, имеющий место при ненасильственном уровне его (экстремизма) проявлений. Только небольшая часть преступлений попадает в поле зрения правоохранительных органов, а следовательно, уголовные дела не возбуждаются, уголовное преследование не осуществляется, создается благоприятная атмосфера для формирования выступлений насильственного порядка.
2. Преступления насильственного уровня расследовать очень сложно. Сложность проявляется в ограниченной возможности выявления всех участвовавших в конкретных эпизодах экстремисткой деятельности лиц и привлечения их к уголовной ответственности.

Названные факторы не позволяют активно и эффективно вести борьбу с экстремизмом, и в результате преступные элементы сохраняют возможность не только поддерживать на прежнем уровне экстремистский «прессинг» общества и государства, но и расширять сферу деятельности, повышать уровень общественной опасности экстремистских проявлений. Данное суждение подтверждает судебная практика. Так, за преступления экстремисткой направленности было осуждено в 2008 г. — 143 лица, в 2014 г. — 409. Только в 2014 г. возбуждено 591 уголовное дело о преступлениях экстремистской направленности, что на 28 % больше, чем в 2013 г. Расследовано 4 уголовных дела об организации преступных экстремистских сообществ. Обвинительные приговоры по ним вступили в законную силу. В 2013–2015 гг. привлечены к уголовной ответственности 25 человек за организацию деятельности экстремистских образований.

Развитие экстремизма наблюдается на территории ряда стран, таких как Ирак, Иран, Афганистан, Сирия, Саудовская Аравия, Украина и пр., что в дальнейшем может привести к углублению серьезных трудностей для России в управлении обществом. В связи с этим задача продолжить поиск новых форм противодействия экстремизму остается актуальной и в настоящее время18. В данном направлении в 2014 г. в структуре Главного следственного управления создано специализированное управление по расследованию преступлений, связанных с выявлением и расследованием наиболее общественно опасных преступлений экстремистской направленности: геноцида, применения запрещенных средств и методов ведения войны. Председатель Следственного комитета Российской Федерации информирует о производстве в названном управлении более 50 уголовных дел, возбужденных по фактам безвестных исчезновений, похищений людей, убийств, воспрепятствования журналистской деятельности, призывов к развязыванию агрессивной войны, реабилитации нацизма и других преступлений. В центральном аппарате Следственного комитета сформирован оперативный штаб в связи с расследованием преступлений против мира и безопасности человечества на территории Украины. Основной функцией штаба является координация деятельности следственных органов по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений этой категории, в том числе по вопросам взаимодействия с иными правоохранительными органами.

Следует отметить эффективность комплексного подхода Следственного комитета Российской Федерации к уголовному преследованию лиц, совершающих преступления экстремистской направленности. Комплексность заключается в следующем:

1. Уголовные дела возбуждаются по преступлениям, совершенным не только на территории Российской Федерации (внутренний экстремизм), но и вне пределов ее юрисдикции (фактор территориальности).
2. Уголовное преследование осуществляется не только в отношении граждан России — носителей экстремистских наклонностей, но и в отношении граждан иных государств, совершающих преступления экстремисткой направленности, а также лиц без гражданства, проживающих на территории других государств (фактор субъектности).

Уголовное законодательство России предусматривает возможность уголовного преследования лиц, совершивших преступления международного уровня на территории других государств. Право России привлекать к уголовной ответственности по Российскому законодательству иностранных граждан, лиц без гражданства, не проживающих постоянно в Российской Федерации, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации против интересов Российской Федерации в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации, закреплено в ч. 3 ст. 12 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ).

Очевидно, что предпринятые и предпринимаемые меры дадут положительный результат. Большее количество общественно опасных лиц-экстремистов будет привлекаться к уголовной ответственности и осуждаться к реальным срокам наказания. Нами проанализированы уголовные дела, возбужденные по фактам экстремистской деятельности в отношении лиц, являющихся гражданами иных государств и осужденных судами Российской Федерации, а также правовая база, регламентирующая порядок исполнения приговора (гл. 46 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — УПК РФ) и производство в судах по рассмотрению и разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора (гл. 47 УПК РФ). Результаты проведенного анализа позволяют говорить о наличии достаточных резервов для дальнейшего развития отечественного законодательства в вопросах противодействия экстремизму при решении судами вопроса о передаче гражданина иностранного государства, осужденного к лишению свободы судом Российской Федерации, для отбывания наказания в государство, гражданином которого осужденный является (п. 20 ч. 2 ст. 397 УПК РФ).

В ст. 471 УПК РФ указаны следующие пять оснований, когда может быть не реализовано право осужденного к лишению свободы судом Российской Федерации быть переданным для отбытия наказания государству, гражданином которого он является:

• ни одно из деяний, за которое лицо осуждено, не признается преступлением по законодательству государства, гражданином которого является осужденный;
• наказание не может быть исполнено в иностранном государстве вследствие:
  • истечения срока давности или по иному основанию, предусмотренному законодательством этого государства;
  • непризнания судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации либо признания судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации без установления порядка и условий отбывания осужденным наказания на территории иностранного государства;
  • несопоставимости с условием и порядком отбывания осужденным наказания, определенного судом или иным компетентным органом иностранного государства;
• от осужденного или от иностранного государства не получены гарантии исполнения приговора в части гражданского иска;
• не достигнуто согласие о передаче осужденного на условиях, предусмотренных международным договором Российской Федерации;
• осужденный имеет постоянное место жительства в Российской Федерации.

Анализ перечисленных в норме запретов передачи дает основание говорить о слабом учете российским уголовно процессуальным законодательством того обстоятельства, что реализация осужденным права быть переданным для отбытия наказания другому государству может нанести вред праву граждан России, а также интересам Российского государства, государственной безопасности. Такое положение представляется неправильным, оно создает благоприятные условия для сохранения преступности, является фактором, способствующим ее распространению. Федеральный законодатель, следуя международным конвенциям и создавая максимально удобные условия для отбывания наказания осужденным, должен рассматривать институт выдачи с позиции обеспечения защиты прав других граждан и не ослаблять гарантированность обеспечения. Как представляется, законодателем должна учитываться политическая обстановка в государстве, запрашивающем передачу осужденного за экстремизм лица, являющегося гражданином этого государства или постоянно проживающего на его территории. Передача осужденного за экстремизм государству, организация и управление обществом, в котором допускается использование экстремистских методов, существенно ослабляет гарантированность защиты фундаментальных прав и свобод не только граждан, проживающих на территории запрашивающего государства, но и граждан России. Установление такой практики будет свидетельствовать об отходе от позиций международных конвенций.

На первый взгляд, может показаться, что названную сложную правовую ситуацию можно учесть и отказать в передаче осужденного по основанию пп. «б» п. 2 ст. 471 УПК РФ: непризнание судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации. Однако судебная практика опровергает такое суждение.

Приведем следующий пример, указывающий на наличие определенных сложностей реализации данного положения в судебной практике.

Постановлением судьи Рыбинского городского суда Ярославской области от 24 октября 2011 г. на основании пп. «б» п. 2 ст. 471 УПК РФ отказано в удовлетворении представления ФСИН России о передаче для дальнейшего отбывания наказания в ГОСУДАРСТВО Э. И.- о. Насирова, осужденного при говором Фрунзенского районного суда г. Ярославля от 4 мая 2008 г. по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (4 эпизода) к 16 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Судебная коллегия по уголовным делам Ярославского областного суда, проверив доводы кассационной жалобы по представленным материалам, постановление отменила ввиду нарушения уголовно-процессуального закона по следующим основаниям. Отказывая в удовлетворении представления, суд сослался на пп. «б» п. 2 ст. 471 УПК РФ, согласно которому в передаче лица, осужденного судом Российской Федерации к лишению свободы, для отбывания наказания в государство, гражданином которого это лицо является, может быть отказано в случае, если наказание не может быть исполнено в иностранном государстве по причине непризнания судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации либо признания судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации без установления по рядка и условий отбывания осужденным наказания на территории иностранного государства. При этом суд не учел, что по смыслу пп. «б» п. 2 ст. 471 УПК РФ основанием для отказа в передаче лица иностранному государству является наличие вынесенного компетентным органом иностранного государства решения о невозможности признания приговора. Такого решения в представленных суду материалах не содержится.

В определении также обращается внимание, что Конвенция о передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания от 6 марта 1998 г., Конвенция о передаче осужденных лиц от 21 марта 1983 г., Договор между Российской Федерацией и ГОСУДАРСТВОМ о передаче осужденных для отбывания наказания от 26 мая 1994 г. не содержат указаний на то, что государство исполнения приговора должно вынести решение об исполнении приговора до или после передачи осужденного, а перечень документов, предоставляемых государством исполнения приговора, не содержит в качестве обязательного документа решение компетентного органа государства исполнения приговора о признании этого приговора.

Согласно п. 4 ст. 4 Договора от 26 мая 1994 г. по вопросам настоящего Договора сносятся друг с другом со стороны Российской Федерации — Генеральная прокуратура, со стороны ГОСУДАРСТВА — Министерство юстиции. Постановление о приеме осужденного Э. И.- о. Насирова в ГОСУДАРСТВО для дальнейшего отбывания наказания утверждено заместителем министра юстиции ГОСУДАРСТВА, т. е. данный документ исходит от компетентного органа.

Данный пример указывает на наличие двух проблем, неразрешенность которых существенно снижает уровни предупреждения и противодействия экстремизму уголовно-процессуальными средствами.

Первая проблема связана с неурегулированным вышеназванными конвенциями пробелом, который заключается в отсутствии требования об обязанности государства исполнения приговора в каждом случае рассмотрения вопроса о выдаче предоставлять государству, постановившему приговор, судебное или иное компетентное решение о признании приговора государства, постановившего этот приговор.

В настоящий момент, следуя логике кассационного определения, названный пробел в конвенциях судам Российской Федерации предлагается преодолевать, следуя презумпции (предположению, правилу): при рассмотрении российским судом вопроса о выдаче осужденного государству, гражданином которого это лицо является, факт непредоставления компетентным органом этого государства решения о невозможности признания приговора, постановленного судом Российской Федерации, должен восприниматься как согласие иностранного государства с приговором и обязательство исполнения назначенного осужденному наказания.

Такое понимание факта отсутствия судебного решения иностранного государства может быть ошибочным. Особенно опасно заблуждаться, когда рассматривается вопрос о выдаче осужденного за экстремизм государству, действия по управлению обществом в котором содержат элементы экстремизма или политическая и экономическая обстановка в котором нестабильна и высок уровень опасности развития экстремистских течений. Сказанное относится к государствам, на территории которых развернуты экстремистские движения за создание Исламского государства. К государству, использующему экстремистские приемы управления обществом, следует отнести и Украину.

Вторая проблема, которая в настоящее время не устранена и наличие которой указывает на то, что анализируемое основание к отказу от передачи осужденного иностранному государству малоэффективно, скрыта в ст. 12 Конвенции о передаче осужденных лиц (Страсбург, 21 марта 1983 г.): «Каждая Сторона может осуществить помилование и амнистию либо смягчить наказание в соответствии со своей конституцией или другими законами»22. Государства с высоким уровнем экстремизма или лояльным отношением к экстремистским течениям могут воспользоваться названным пробелом в международном праве. В этих случаях, если осужденный не отбудет срок полностью и в той мере, которая определена приговором российского суда, то цель наказания не будет достигнута — осужденный за экстремизм не исправится, он продолжит придерживаться радикальных взглядов относительно исключительности (религиозной, социальной, экономической и др.) его идей; продолжит предпринимать попытки претворить в жизнь свои воззрения опасными для общества способами.

Кроме двух названных проблем уголовно-процессуального законодательства в вопросах выдачи осужденных иностранным государствам для отбытия там назначенного срока наказания, существует третий пробел, содержащийся в ч. 2 ст. 470 УПК РФ. В норме закреплено право суда отложить рассмотрение вопроса о передаче лица иностранному государству для отбывания наказания по основанию неполноты либо отсутствия необходимых сведений и запросить недостающие сведения либо без рассмотрения направить обращение осужденного в компетентный орган Российской Федерации для сбора необходимой информации. Однако нормативно положение не закрепляет перечень документов, обязательных для предоставления суду, решающему вопрос о передаче осужденного государству, гражданином которого он является.

Анализ судебных решений о выдаче осужденных иностранным государствам, гражданами которых они являются, для отбытия срока наказания выявил характерную тенденцию использования названного пробела: суды в ситуациях, когда у них возникают опасения, что в случае передачи осужденных за экстремизм иностранному государству приговор российского суда исполнен не будет, в качестве основания отказа в передаче такого осужденного называют непредоставление необходимого комплекта документов или неправильное их оформление.

Приведем следующий типичный пример.

Гражданин Турции А. Сойтекиноглу летом 2001 г. прибыл в Панкисское ущелье Грузии, где прошел специальную военную подготовку, а затем в составе банды чеченского полевого командира Р. Гелаева незаконно пересек государственную границу России. В судебном заседании доказано его участие в пяти нападениях на граждан и организации, сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих федеральных сил, а также участие в совершении теракта, в результате которого погибли 14 сотрудников милиции. По приговору Верховного Суда Чеченской Республики от 5 марта 2007 г. А. Сойтекиноглу осужден по ч. 2 ст. 209 УК РФ, ч. 2 ст. 322 УК РФ, ч. 3 ст. 222 УК РФ, ст. 317 УК РФ, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч. 3 ст. 205 УК РФ, ст. 317 УК РФ, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 23 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. Назначенное приговором наказание осужденный отбывает в ФКУ УФСИН России Тюменской области. Осужденный А. Сойтекиноглу обратился с ходатайством о передаче его для отбытия наказания государству Турция, гражданином которого он является. Постановлением Тюменского областного суда отказано в передаче осужденного А. Сойтекиноглу для дальнейшего отбывания наказания Турецкому государству. Основанием отказа названы недостатки, которые суд первой инстанции усмотрел в представленных документах.

Анализ рассматриваемой правовой ситуации позволяет утверждать, что в действитель-ности отказ имеет другой мотив. Он вызван осознанием, что осужденный за террористическую деятельность против основ Российского государства, его правоохранительных органов в условиях героизации экстремизма, в обстановке неосуждения общественно опасных деяний, совершаемых по религиозным мотивам, будет освобожден от отбытия всего срока наказания (23 года), определенного приговором российского суда. Соответственно, не будет решена основная задача осуждения к лишению свободы — исправление осужденного и, следовательно, лицо останется общественно опасным для Российского государства и общества.

Аналогичным является пример, когда причиной отказа в передаче осужденного М. И. Саидова Украинской стороне было названо непредоставление сведений из МВД и ФСБ России об отсутствии по состоянию на 2012 г. компрометирующих материалов. Судебная коллегия, отменяя решение об отказе, указала, что принятое решение не мотивировано ссылками на наличие оснований, предусмотренных ст. 471 УПК РФ, и конкретным указанием, в чем они состоят: «При таких обстоятельствах судебное решение нельзя признать законным и обоснованным, оно подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в ином составе суда».

Представляется неправильной названная судебная практика подмены оснований и мотивов принятия судебных решений о передаче лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого оно является. Существующая неопределенность и двусмысленность правил о передаче лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого оно является, допуская возможность судебного усмотрения, делает неадекватной уголовно-процессуальную систему передачи.

Выход из сложной правовой неопределенности мы видим в дополнении п. 2 ст. 471 УПК РФ пунктом «г» следующего содержания: «В передаче лица, осужденного судом Российской Федерации к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого это лицо является, может быть отказано в случаях, если передача осужденного нанесет ущерб суверенитету Российской Федерации, безопасности или публичному порядку».

Любое ограничение должно быть соразмерным. Чтобы определить, является ли отказ в выдаче осужденного за экстремизм по предлагаемому основанию соразмерным причинам, вызывающим нецелесообразность принятия решения об отказе в передаче, судам необходимо в каждом случае анализировать следующие обстоятельства:

1. Степень обоснованности предположения, что такая передача не будет способствовать более быстрому исправлению осужденного за экстремизм.
2. С позиции экстремистских настроений уровень нестабильности социальной и политической обстановки в государстве, запрашивающем о выдаче осужденного; используются ли руководством страны в управлении государством методы, содержащие элементы экстремизма; имеются ли в руководстве страны лица, поддерживающие экстремистские взгляды.
3. Степень гарантированности того, что осужденный за экстремизм отбудет наказание в размере, определенном судом Российской Федерации, и не будет освобожден, если передать его государству, гражданином которого он является.
4. Уровень угрозы для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности Российской Федерации (статьи 15, 30 , 55 Конституции РФ) в случае его освобождения иностранным государством от наказания, определенного судом Российской Федерации.

Учет названных обстоятельств важен с позиции неукоснительного положения и требования Конституции Российской Федерации: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц» (ч. 3 ст. 17).

Предлагаем также устранить пробел, вызванный отсутствием перечня документов, обязательно предоставляемых государством, осуществляющим запрос о выдаче своего гражданина, осужденного судом России. Документами, предоставляемыми Российской Стороне запрашивающим о выдаче осужденного российским судом государством, должны быть:

• документ или заявление, указывающие, что осужденное лицо является гражданином этого государства;
• копия соответствующего закона государства исполнения приговора, предусматривающего, что действия или бездействие лица, в связи с которыми было назначено наказание в государстве вынесения приговора, являются уголовным правонарушением в соответствии с законодательством государства исполнения приговора или являлись бы уголовным правонарушением, если бы они имели место на его территории;
• заявление о признании судом или иным компетентным органом иностранного государства приговора суда Российской Федерации;
• документ о гарантии соблюдения порядка и условий отбывания осужденным наказания на территории иностранного государства в полном соответствии с установленным судом Российской Федерации приговором;
• заключение территориальных органов Федеральной службы безопасности Российской Федерации и Министерства внутренних дел Российской Федерации о целесообразности передачи осужденного.

Как представляется, реализация вышеизложенного будет способствовать более качественному противодействию экстремизму и иным видам международной преступности.

1. Андрусенко С. П., Голованова Н. А., Гравина А. А. Международно-правовые стандарты в уголовной юстиции Российской Федерации : науч.-практ. пособие / отв. ред. В. П. Кашепов. М. : Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, Анкил, 2012.
2. Бастрыкин А. И. Исключительное право // Рос. газ. 2015. 24 июля.
3. Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 дек. 1948 г.) // Рос. газ. 1995. 5 апр.
4. Выступление Президента Российской Федерации перед участниками заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай» 22 окт. 2015 г. // Рос. газ. 2015. 23 окт.
5. Гражданин Турции осужден в Чечне на 23 года за терроризм [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.newsru.com/arch/russia/12mar2007/turok.html (дата обращения: 18.10.2015).
6. Данные опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) // РИА Новости [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://ria.ru/society/20151023/1306830469.html#ixzz3pOJr6O33> (дата обращения: 23.10.2015).
7. Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений (принята резолюцией 36/55 на 73-ем пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 25 нояб. 1981 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
8. Дополнительный протокол к Конвенции о передаче осужденных лиц ETS № 167 (Страсбург, 18 дек. 1997 г.) // СЗ РФ. 2008. № 45. Ст. 5151.
9. Европейская конвенция о международной действительности судебных решений по уголовным делам ETS № 70 (Гаага, 28 мая 1970 г.) (вместе с «Перечнем иных правонарушений, помимо правонарушений, рассматриваемых в соответствии с уголовным законодательством) // Международное частное право: сб. док. М.: БЕК, 1997.
10. Кассационное определение от 28 авг. 2012 г. на кассационную жалобу на постановление Ленинского районного суда г. Мурманска от 18 июня 2012 г. об отказе в удовлетворении представления заместителя директора ФСИН России К. о передаче осужденного Саидова М. И. для отбывания наказания в государство, гражданином которого он является. Дело № 22-2104-2012 // Справочно-правовая система по судебным решениям судов общей юрисдикции, мировых и арбитражных судов РФ [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://rospravosudie.com/court-murmanskij-oblastnojsud-murmanskaya-oblast-s/act-106483627/ (дата обращения: 17.09.2015).
11. Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Ярославского областного суда № 22-2815/11 от 20 дек. 2011 г. по кассационной жалобе адвоката Ватутина А. В. на постановление судьи Рыбинского городского суда Ярославской области от 24 окт. 2011 г. об отказе в удовлетворении представления ФСИН России о передаче для дальнейшего отбывания наказания в ГОСУДАРСТВО осужденного Насирова Э. И. о. // Единая база данных решений судов общей юрисдикции Российской Федерации [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://судебныерешения.рф/bsr/case/3514052 (дата обращения: 23.10.2015).
12. Конвенция о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 нояб. 1950 г.) (с изм. и доп. от 21 сент. 1970 г., 20 дек. 1971 г., 1 янв. 1990 г., 6 нояб. 1990 г., 11 мая 1994 г.) // СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163.
13. Конвенция о передаче осужденных к лишению свободы для дальнейшего отбывания наказания (Москва, 6 марта 1998 г.) // Содружество. Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ. 1998. № 1.
14. Конвенция о передаче осужденных лиц (Страсбург, 21 марта 1983 г.) // СЗ РФ. 2008. № 45. Ст. 5150.
15. Конституция Российской Федерации : принята 12 дек. 1993 г. // Рос. газ. 1993. 25 дек.
16. Международная конвенция о ликвидации всех форм расовой дискриминации (принята резолюцией 2106 (XX) Генеральной Ассамблеи ООН 21 дек. 1965 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
17. Международный пакт о гражданских и политических правах (принят резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 16 дек. 1966 г.) // Международное публичное право: сб. док. Т. 1. М.: БЕК, 1996.
18. О прекращении апелляционного производства по жалобе на постановление суда, которым было отказано в передаче осужденного для дальнейшего отбывания наказания, и передаче апелляционной жалобы для рассмотрения в судебную коллегию по уголовным делам суда общей юрисдикции : определение Верховного Суда РФ от 3 марта 2015 г. № 89-АПУ15-1 // СПС «КонсультантПлюс».
19. О признании всероссийского общественного движения «Народное ополчение имени К. Минина и Д. Пожарского» террористической организацией и о запрете его деятельности: определение Верховного Суда РФ от 12 авг. 2015 г. № 5-АПГ15-31 // СПС «КонсультантПлюс».
20. О противодействии экстремистской деятельности: федер. закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ (в ред. от 31 дек. 2014 г.) [Электронный ресурс] / Официальный интернет-портал правовой информации Режим доступа: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 12.10.2015).
21. Основные статистические показатели состояния судимости в России за 2003–2007 годы и 2008–2014 годы // Судебный департамент при Верховном суде РФ [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=2074 (дата обращения: 15.10.2015).
22. СЗ РФ. 2008. № 45. Ст. 5150.
23. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 18 дек. 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 13 июля 2015 г.) (с изм. и доп., вступ. в силу с 15 сент. 2015 г.) // СПС «КонсультантПлюс».
24. Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (Шанхай, 15 июня 2001 г.) // СЗ РФ. 2003. № 41. Ст. 3947.

Статья опубликована в журнале «Евразийский юридический журнал» №2/2016.